Во дни фельдфебеля-царя
Капрал Гаврилович Безрукий
Да унтер пьяный Долгорукий
Украиной правили. Добра
Они изрядно натворили, —
Немало в рекруты забрили
Людей сатрапы-унтера.
Особенно капрал Гаврилыч
Вдвоем с ефрейтором своим,
Отменно шустрым и лихим,
Так весь народ замуштровали,
Что сам фельдфебель любовались
Муштровкою и всем другим
И «благосклонны пребывали
Всегда к ефрейторам своим».
А мы смотрели и молчали,
Да молча мы скребли чубы, —
Немые, подлые рабы,
Холопы царские, лакеи
Капрала пьяного! Не вам,
Не вам, расшитые ливреи,
Доносчики и фарисеи,
За правду пресвятую встать
И за свободу! Распинать,
А не любить учились брата!
О род презренный и проклятый,
Когда издохнешь ты? Когда
И мы дождемся Вашингтона
И правды нового закона?
Дождемся, верю! Будем ждать!
Не сотни вас, а миллионы
Полян, дулебов и древлян
Гаврилыч гнул во время оно;
А вас, почтенных киевлян,
И ваших милых киевлянок
Отдал своим профосам пьяным
В батрачки тот сатрап-капрал, —
Вам горя мало! А меж вами
Нашелся все же некий малый,
Такой чудак-оригинал,
Что в церкви… в морду дал капралу,
И зажило — как не бывало,
Как на собаке.
Так-то так!
Нашелся все ж один казак
Из многотысячного люда,
Что всю империю смутил,
Сатрапу в морду закатил.
А вы, юродствуя, покуда
Был не совсем здоров капрал,
Юродивым тут нарекли вы
Святого рыцаря. А бывый
Фельдфебель ваш Сарданапал
Послал на каторгу святого,
А для побитого, седого
Сатрапа «вечно» пребывал
Преблагосклонным…
И другого
Не вышло ничего. И драму
По закоулкам темным самым
На свалку вынесли. А я…
О ясная звезда моя!
Меня из пут освобождая,
Ведешь на свалку к Николаю,
Над этой ямой выгребной
Огонь ты разливаешь свой
Животворящий. В смрадном хламе
Передо мной встают столпами
Его безбожные дела…
Безбожный царь, источник зла,
Гонитель правды, кат жестокий,
Что натворил ты на земле!
А ты, всевидящее око!
Знать, проглядел твой взор высокий,
Как сотнями в оковах гнали
И Сибирь невольников святых?
Как истязали, распинали
И вешали?! А ты не знало?
Ты видело мученья их
И не ослепло?! Око, око!
Не очень видишь ты глубоко!
Ты спишь в киоте, а цари…
Да чур проклятым тем неронам!
Пусть тешатся кандальным звоном, —
Я думой полечу в Сибирь,
Я за Байкалом гляну в горы,
В пещеры темные и норы
Без дна, глубокие, и вас,
Поборников священной воли,
Из тьмы, из смрада и неволи
Царям и людям напоказ
Вперед вас выведу, суровых,
Рядами длинными, в оковах…
