Мой боже милый, как их мало,
Святых людей, на свете стало!
Друг другу тайно цепь куют
В потемках сердца, а словами,
Медоточивыми устами
Целуются и часа ждут,
Не скоро ль брата под холстиной
От них на кладбище свезут?…
А ты, о господи единый,
Скуешь лукавые уста
И тот язык велеречивый,
Сказавший: «Мы не суета!»
И возвеличим мы на диво
И разум наш, и наш язык…
И где же тот, кто нам укажет
Не думать так, не говорить?
«Воскресну! — вам он грозно скажет. —
Воскресну ныне ради них,
Людей закованных моих,
Убогих нищих… Возвеличу
Рабов и малых и немых!
Я стражем верным возле них
Поставлю слово. И поникнут,
Как бурей смятая трава,
И мысли ваши, и слова».
Как серебро, что гнуто, бито
И семикратно перелито
Огнем в горниле, — словеса
Твои, о господи, такие.
Раскинь же их, слова святые,
По всей земле! И в чудеса
Твои уверуют на свете
Твои страдающие дети.
