Мне кажется, — но сам не знаю, —
Впрямь человек не умирает,
А под личиною иной
Он, обернувшийся свиньей,
Весь погрязает в мерзкой луже,
Как раньше погрязал в грехах.
И правда, так! Кому он нужен,
Удел бездомных и бедняг!
Они самим забыты богом!
Как помогу, коль не помог он?
А богачи? Ужель в хлевах
Откармливают их на сало?
Наверно, так! Добра немало
Они на землю принесли:
Здесь слезы реками текли,
А кровь — морями. Люди знают,
Кому утробу набивают.
Скажи — в погоне ли за славой
Им нужен был поток кровавый?
Не для себя ли? Нет, для нас!
И мир для нас они громили,
Пока их в хлев не засадили.
Когда б не так, их свинопас
По-прежнему бы пас, проклятых!
Где ж ваша слава? На словах!
Где ваше золото, палаты
Да власть великая? В гробах —
В гробах, повапленных руками
Таких же палачей, как вы…
Вы жили лютыми зверьми,
А стали свиньями!..
Где ж ты,
Пророк, что сделался святым.
Великомученик? Ты с нами,
Ты, присносущий, всюду с нами
Витаешь ангелом святым.
Ты с нами говоришь, не споря,
Тихонько-тихо… про любовь,
Про бесталанную, про горе
Или про бога и про море,
Про даром пролитую кровь
На плахах злыми палачами.
Заплачешь горько перед нами —
И мы заплачем… Ведь жива
Душа поэта — и, святая,
Она горит в его речах,
И мы, читая, оживаем
И слышим бога в небесах.
Тебе спасибо, друг мой бедный,
За то, что лепту разделил
Единую свою… Пред небом
Ты много, много заслужил.
Ты переслал ко мне в неволю
Поэта нашего… на волю
Ты будто двери отворил!
Спасибо, друг! Я почитаю
Немного… Сердцем оживу…
Опять надежду окрыляя,
Тихонько-тихо напевая,
Я бога богом назову.
