Здесь нет теперь и знака никакого,
А был острог на этом месте встарь…
Быть может, в нем сидел, цепями скован,
Мой дальний предок,
Крепостной бунтарь.
Я представляю явственно и четко
Темницу в башне,
Где томился он.
Его глазами сквозь пруты решетки
Я вижу древний город,
Бастион…
Давно погасли огоньки посада,
Лишь у Ильницких кованых ворот
В глухой часовне светится лампада
Да стражник тихо ходит взад-вперед.
Шумит дубрава на бугре Острожном,
Тяжелыми ветвями шевеля.
Река фрегат качает осторожно,
Как будто сделан он из хрусталя.
Чернеет крепость на высокой круче.
И, осыпая волны серебром,
Летит луна в прозрачных редких тучах
Полупудовым пушечным ядром.
Она стремится заглянуть в бойницы…
Течет, струится синяя вода…
Как часовые у ворот темницы,
Без устали сменяются года.
На мшистых стенах заблестели пушки.
Колокола к заутрене звонят.
У церкви — нищий.
Стертые полушки,
В худую шапку падая, звенят.
Дворы, перекликаясь петухами,
Ввинтили в небо тонкие дымки.
На верфи у Чижовки
Обухами
Стучат мастеровые мужики.
А над рекою с самого рассвета
Плывут удары, тяжки и глухи.
Не знают: бьют ли сваи,
Или это
Мне слышатся Истории шаги?
